гротескный принц;
Подозрение, что мир несовершенен, крепнет благодаря
воспоминанию - его породило письмо, брошенное между
зеркалом и грязной посудой.
Сознание того, что солнце пропитано отравой,
что внутри каждого пшеничного зерна - адская машина,
все сильнее из-за недосказанности наших последних часов:
ей следовало стать ясностью - стать молчанием,
и то, что осталось сказать, было бы сказано без обиняков.
Но вышло иначе; мы расстались -
да, именно так, как того заслужили: в убогом кафе,
полном тараканов и окурков,
и скудные поцелуи смешались с приливом ночи.
(с)Х. Кортасар, «Le Dome»
воспоминанию - его породило письмо, брошенное между
зеркалом и грязной посудой.
Сознание того, что солнце пропитано отравой,
что внутри каждого пшеничного зерна - адская машина,
все сильнее из-за недосказанности наших последних часов:
ей следовало стать ясностью - стать молчанием,
и то, что осталось сказать, было бы сказано без обиняков.
Но вышло иначе; мы расстались -
да, именно так, как того заслужили: в убогом кафе,
полном тараканов и окурков,
и скудные поцелуи смешались с приливом ночи.
(с)Х. Кортасар, «Le Dome»